Вкус дыма - Страница 47

Глава 7

Убийца Фридрик Сигюрдссон родился в Катадалюре, а именно в приходе Тьёрн 6 мая 1810 года и был конфирмован моим предшественником в названном приходе, преподобным Сэмундуром Оддсоном, в 1823 году. В то время названного Фридрика описывали как обладающего «недюжинным умом», а также глубоким знанием и пониманием основ веры. Однако же поведение его мало соотносилось с перечисленными добродетелями. Он настолько закоснел в дерзости и непокорстве родительской воле, что осенью 1825 года его родители даже сетовали мне на это. Именно из разговора с ними я узнал о его в высшей степени упрямом нраве.

Не могу с уверенностью судить о том, каково было полученное им воспитание – поскольку сам к тому времени служил в этом приходе всего пятый год. Однако мое мнение таково, что его растили, давая ему слишком много воли.

Свидетельство преподобного

Йоуханна Тоумассона

5 сентября 1829 года

Преп. Т. Йоунссону Брейдабоулстадур, Вестурхоуп

Младшему проповеднику Торвардуру Йоунссону

Я пишу затем, чтобы узнать, каковы твои успехи в отношении преступницы Агнес Магнусдоттир. Не так давно я встречался с преподобным Йоуханном Тоумассоном из прихода Тьёрн, каковой счел нужным уведомить меня о духовном росте и смягчении нрава у преступника Фридрика Сигюрдссона, коего он опекает. Я полагаю необходимым встретиться также и с тобой. Если бы ты подобным образом отчитался мне о том, что происходит между тобою и преступницей, я мог бы оценить, насколько наставления в вере способствуют исправлению осужденных.

А потому прошу тебя на следующей неделе прибыть в Хваммур, дабы доложить мне о своих беседах с преступницей, а также о том, каким образом ты ее наставлял.

Сислуманн

Бьёрн Блёндаль

– БЛАГОДАРЮ, ЧТО ПРИЕХАЛ, младший проповедник Торвардур, – промолвил Бьёрн Блёндаль, выходя из хозяйственной двери Хваммура. Он был облачен сообразно своей должности, под расстегнутым красным мундиром виднелась свежая, кремового цвета, сорочка. Тоути, который до сих пор встречался с сислуманном лишь несколько раз, в основном еще мальчиком, когда сопровождал отца в поездках, замер в благоговейном трепете, взирая на роскошный мундир и более чем внушительную фигуру Блёндаля.

– Добрый день, господин сислуманн Блёндаль.

Тоути спешился и передал поводья слуге. Хваммур, похоже, место людное: на просторном дворе перед господским домом кипела жизнь. Слева от Тоути работник потрошил на большом камне форель, выловленную этим утром в реке, две женщины расстилали одежду, чтобы хоть немного просушить ее на скудном сегодняшнем солнце. Тоути заметил еще одну служанку в исландском головном уборе – шапочке с кистью; девушка вывела погулять стайку детишек.

– Здрасте! – звонко выкрикнули они, дружно кивнув Тоути.

– У вас славный дом, – сказал Тоути с улыбкой, направляясь к Блёндалю.

– Истинно так. Добро пожаловать, преподобный. Надеюсь, поездка вышла не слишком утомительной. Входи, прошу тебя, и не споткнись о ступеньку.

Пожилая служанка провела Тоути лабиринтом коридоров в небольшую комнату для гостей. Блёндаль шел за ними по пятам и остановился на пороге, следя, как она усаживает Тоути на стул с мягкой обивкой и ловко снимает с него дорожную шляпу и плащ.

– Ты бывал здесь раньше? – спросил Блёндаль, дожидаясь окончания этой процедуры. Тоути вдруг осознал, что глазеет по сторонам разинув рот.

– Только мальчиком, – ответил он, покраснев. – Дом просто великолепен. Я вижу, у вас есть несколько гравюр.

Блёндаль хмыкнул и, сняв шляпу с плюмажем, рассеянно погладил перо.

– Да, – небрежно подтвердил он. – Мы имеем счастливую возможность наслаждаться благами, которые доступны только на материке. Однако же я мечтаю о том, что еще в этом столетии многие другие исландцы познают преимущество застекленных окон, обшитых деревом стен, кухонных плит и тому подобной роскоши. Я полагаю, что деревянные дома будут лучше проветриваться и это пойдет на благо здоровью нации.

– Уверен, что вы правы, – пробормотал Тоути, глядя на служанку, которая все возилась с его шнурками. Женщина мельком, без улыбки глянула на него.

– Ну же, Каритас, оставь нашего гостя в покое, – сказал Блёндаль. – Преподобный Торвардур, прошу пройти за мной в кабинет.

– Спасибо, Каритас.

Служанка выпрямилась, держа в руках башмаки Тоути, и посмотрела на него так, словно собралась что-то сказать.

– Каритас, – повторил Блёндаль, – ступай.

Он дождался, пока женщина выйдет из комнаты, и лишь тогда жестом предложил Тоути следовать за ним.

– Сюда, преподобный. Мои апартаменты располагаются в дальней части дома. Таким образом шум, производимый слугами, становится не более чем незначительной помехой.

Тоути пошел вслед за Блёндалем по длинному коридору, где тоже сновали, разбегаясь по разным комнатам, слуги и дети. Тоути мысленно дивился внушительным размерам дома – ничего подобного ему прежде видеть не доводилось.

– Прошу, преподобный.

Блёндаль распахнул дверь в просторный светлый кабинет. Вдоль голубых стен стояли два массивных шкафа, заполненные рядами кожаных переплетов. Посреди комнаты красовался большой письменный стол, и поверхность его сверкала в солнечном свете, проникавшем в небольшое окошко наверху фронтона.

– Как красиво! – восторженно выдохнул Тоути.

– Прошу садиться, преподобный. – Блёндаль указал на мягкое кресло.

Тоути послушно сел.

– Что ж, теперь можно заняться делом. – Блёндаль провел крупными ладонями по гладкой столешнице. – Приступим?